Личное
Про психолога, коуча и вот это все…
Чувствую, что мне важно зафиксировать, рассказать о своем опыте ментальной работы. Пишу скорее для себя, чтобы не забыть, не потерять. Но может и вам это будет интересно и полезно.
Моя психотерапия началась 7 лет назад с депрессии. Я сама себя в ней обнаружила и сама записалась к психологу по первой же рекомендации. Первый этап длился 8 месяцев (1 раз в неделю по 50 минут) и мне удалось выйти из депрессии без таблеток.

Следующий заход случился 2.5 года назад в разгар ковида. Жестких предпосылок не было, но после первой депрессии я точно знала, как она выглядит, и мне надоело, что я иногда пролетаю над ней на бреющем полете.

Психолога я выбирала по рекомендации, осознанно. Она работает в эмоционально-фокусированном подходе. Т.е. каждую неделю на протяжении 2.5 лет мы обсуждаем то, что со мной происходит, останавливаемся и разглядываем мои эмоции по поводу разных событий вокруг. Все это напоминает прогулки с 2-3 летним ребенком, когда он на час застревает, разглядывая жука или чтобы потоптаться в луже. И ощущается иногда также (я на месте взрослого), но я уже привыкла.

Долгое время изменения были небольшими – мне удавалось сгладить пики текущих проблем, были открытия и откровения про себя, но не то чтобы очень кардинальные. Я много раз думала поменять психолога и подход, но что-то глубинное меня держало. Несколько раз я замечала произошедшие и интегрировавшиеся в жизнь изменения – я стала меньше себя ругать, больше замечать то, что со мной происходит; поддерживающий голос психолога поселился у меня в голове. Но большого прорыва не было.

В начале лета я заметила, что мы каждую сессию скатываемся к одной и той же проблеме, с чего бы мы ни начали. Корни каждой проблемы обнаруживались в том, что я в сложной ситуации не поддерживаю себя, а, наоборот, начинаю на себя нападать. Например, кто-то делает мне замечание и я рррраз и присоединяюсь мысленно к этому кому-то, бросая саму себя на произвол судьбы. Или я устала и начинаю залипать в соцсети или тормозить с работой. И начинаю себя подгонять. Жестко, критично. В результате оказываюсь в еще большей эмоциональной яме.
Так продолжалось пару месяцев. Каждая сессия заканчивалась слезами и торчащими заячьими ушами этой проблемы.


В сентябре я впервые в жизни творчески выгорела.
У меня были очень жесткие обязательства по книге, которую я рисовала, обостренное чувство финансовой несостоятельности и очень тяжело проживалась мобилизация.
Выгорание чем-то напоминало депрессию, но все-таки были заметные отличия. Когда я не работала, мне было очень даже хорошо (если не считать давления дедлайнов) – силы были, дети радовали, муж так вообще. Работать у меня не получалось, я заставляла себя все сильнее, сроки давили все жестче.

И вот тут произошел обвал лавины. Запустила его как раз сессия с психологом, на которой вроде ничего “такого” не произошло. Те же “уши” только вид сбоку.

В самый разгар психолог попросила меня представить на моем месте не себя, а кого-то из моих детей. И я представила. Бедного, загнанного, уставшего, не справляющегося со своими проблемами ребенка, которого я злобно подгоняю.

И лавина пошла.
Примерно за полторы-две недели у меня произошли кардинальные изменения внутри. Я делилась этим каждый день в инстаграме, потому что мне казалось, что я нахожусь в эпицентре какого-то урагана и мне просто необходимо было записывать все происходящее. В ответ я получила очень сильную поддержку и отклик от друзей и знакомых. Многие рассказывали о похожих открытиях и процессах, происходящих у каждого в своем темпе.

Если кратко, то я впервые в жизни в сложной ситуации выбрала себя, отклеившись от внешнего давления.

Сейчас этот паттерн поведения постепенно закрепляется. Я все еще попадаю в ситуации с “ушами”, но обнаруживаю в них себя сама и обычно точно знаю, что делать дальше.
Мне видится, что главный навык, который мне дала терапия, и который обвалил лавину – это пресловутое умение замечать и проживать свои эмоции.

Как и многие в моем поколении, я выросла в очень эмоционально незрелой семье, а в сочетании с высокой эмоциональностью и гиперчувствительностью (и моей, и маминой), неумение проживать свои эмоции – это просто бомба замедленного действия. Страх, злость, отвращение, горечь – все это варится внутри, перемешиваясь, бродя и не находя выхода (потому что “на любимых же нельзя сердиться”, “плакать долго нельзя”, “страшные фильмы лучше не смотреть, а сны побыстрее забывать”, “если страшно, то лучше всего переключаться”). В результате очень многие события в жизни связываются с термоядерными клубками не прожитых до конца эмоций. Новые эмоциональные опыты добавляют ниточек в эти клубки и вся конструкция вместе едет в депрессию или панические атаки.
Поэтому критически важным становится умение остановиться, заметить и начать потихоньку выдергивать ниточки из клубков, смотреть на них по-отдельности, убеждаясь, что каждая сама по себе вполне выносима (особенно если дать ей возможность отработать свою функцию).

Вот здесь я злюсь, ужасно злюсь. Потому что кто-то близкий нарушил мои границы. И я просто должна что-то с этим сделать (сама себе должна) – направить куда-то эту энергию злости.

Вот здесь мне стыдно. А за что? Вспоминаю, что стыд – это почти искусственная эмоция, привитая нам нормами общества. Испытывать стыд более чем нормально. И заканчивается он обычно быстрее всех остальных.

Вот здесь я проживаю потерю. Любимый человек уехал в другую страну и я не могу как раньше сохранять с ним контакт. Мне очень плохо от этого. Но я не закрываюсь. Я плачу столько, сколько мне нужно, я пишу бумажные письма – и себе, и этому человеку. И постепенно горечь уходит и сменяется более легкой грустью.

Вот здесь мне очень страшно. Но, может быть, у меня найдутся силы посмотреть на этот страх. Чего я боюсь на самом деле? Я беру лист и начинаю писать, даже самое страшное. На бумаге оно выглядит каким-то другим, не таким как в голове. Чаще всего пугает возможная потеря близких. Или пугает сам комок эмоций, например, “если я так сделаю и что-то случится, я ведь не смогу с этим жить”. Но ведь я уже умею проживать потерю. Это тяжело, но возможно, и я не сломаюсь от этого. И с комками эмоций я тоже умею разбираться.
Постепенно комок разматывается, уменьшается.
И остается какая-то глубинная легкость. А самое главное, уменьшается страх жить. Потому что я теперь могу идти в какие-то более сложные, более рискованные опыты.


Теперь я могу просто жить так, как просит
мое внутреннее глубокое я.


А что оно, кстати, просит? И вот тут очень помогает коучинг. О нем как раз следующий фрагмент.

Наталья Романькова, 08.12.2022
Made on
Tilda